Новое законодательство о несостоятельности и банкротстве должно повысить эффективность экономики Беларуси |
Проект Закона «О разрешении неплатежеспособности» претерпел много редакций, первая из которых появилась еще в 2015 году. Законодательные новации обсудили на расширенном заседании Постоянной комиссии по экономике, бюджету и финансам Совета Республики Национального собрания. Председатель Постоянной комиссии Татьяна Рунец отметила, что в стране назрела необходимость в этом законе. Какие подходы предлагают его разработчики, приводим отрывок статьи Владимира Волчкова из газеты «Рэспублiка».
Учесть интересы всех сторон
«Банкротство – не приговор, – убеждена Татьяна Рунец. – Задача государства – определить правила, которые обеспечивали бы интересы всех сторон». А это и инвесторы, и кредитодатели предприятия, попавшего в сложную ситуацию, контрагенты, работники компании и бюджет с фондом социальной защиты. Законодательство о несостоятельности и его применение – тема очень деликатная. В мире существуют разные подходы. И практика показывает: банкротство может как способствовать обновлению экономики, переходу сложных компаний к эффективным собственникам, так и служить для реализации не совсем корректных схем по рейдерскому захвату активов или нечестной их приватизации. К сожалению, в той же России приходилось сталкиваться с этими проблемами. Особенно в 1990–2000-е. Но на своих ошибках там сделали выводы и скорректировали законодательные нормы.
Станислав Садовников, заместитель директора Департамента по санации и банкротству Министерства экономики, заверил участников расширенного заседания: ключевая цель законопроекта «О разрешении неплатежеспособности» – превращение неэффективных компаний через процедуру банкротства в эффективные. В том числе и через смену собственника. Институт несостоятельности – один из важных факторов гарантии возврата средств инвесторам и кредиторам, индикатор при оценке деловой среды в стране как международными аналитическими, так и финансовыми институтами. Иными словами, институт несостоятельности влияет на инвестиционный рейтинг государства.
Многое зависит от своевременности
Станислав Садовников привел ключевые проблемы, с которыми сегодня приходится сталкиваться при реализации института банкротства. И сравнил некоторые показатели Беларуси и Словении как стран, сопоставимых по населению, структуре экономики и уровню ее развития. Так вот, в Словении в среднем на рассмотрение дела тратится 8 месяцев, а в Беларуси – полтора года. Соответственно и результаты у нас не самые впечатляющие. Если коэффициент возврата долгов предприятиями, которые уходят в процедуру несостоятельности, в Словении почти 90 процентов, то в Беларуси – чуть выше 40 процентов.
Станислав Садовников объяснил: необходимо упрощать процедуру ухода в банкротство. Сейчас она достаточно сложная, что не всегда оправданно. Кроме того, используется подход, когда финансовые возможности предприятия оцениваются по бухгалтерским балансам. Складывается ситуация, что менеджмент и владельцы предприятия четко видят кассовые разрывы в недалеком будущем, но уйти в процедуру несостоятельности не могут до тех пор, пока проблемы не отразятся в бухгалтерских балансах.
Между тем, убежден Станислав Садовников, ключевая цель нашего подхода к институту несостоятельности – максимально задействовать рычаги санации и реабилитации компаний, попавших в сложное положение. Да, приходится включать защитный период, когда останавливаются платежи по долгам. Чем раньше включить эти инструменты, тем выше вероятность, что компании удастся помочь, вывести на устойчивую платежеспособность и она будет работать дальше. Возможно, с новыми менеджерами и собственниками, но субъект хозяйствования, трудовой коллектив сохранятся. Должники, пускай и с некоторой задержкой, вернут свои средства.
Эксперт признался: по процедуре ухода в несостоятельность «существует множество мнений, но компании должны обладать возможностью объявить о проблемах, не дожидаясь критического состояния». По его убеждению, достаточно такого критерия, как невозможность обслуживания платежей в течение 6 месяцев и менее.
Однако санация не должна становиться удобной гаванью, в которую будут заходить предприниматели при любом удобном случае, чтобы поставить на паузу обслуживание платежей. В Министерстве экономики считают, что должны быть четкие критерии прекращения процедуры санации. Максимальный срок – три года с возможностью продления еще на два. Но находиться в санации шесть-восемь лет, ухудшая показатели и сохраняя неплатежи, будет уже нельзя. На ликвидацию же компании (к сожалению, не все удается спасти) планируется отводить девять месяцев.
О судьбе залогов
Один из дискуссионных вопросов – судьба залогов, под которые проблемные компании брали ресурсы. Сейчас, когда предприятие подает заявление в суд на банкротство, залоговое имущество запрещено изымать и залог отменяется. И даже если будет принято решение о ликвидации, то залоговое имущество реализуется вместе с остальными активами.
....
Подробнее читайте в статье Владимира Волчкова "Новое законодательство о несостоятельности и банкротстве должно повысить эффективность экономики", газета «Рэспубліка», 19 ноября 2020 г.
<...>